Создание закрытия бойцу, ведущему огонь на современном поле сражения, является одним из важнейших вопросов современной полевой фортификации (в данной статье мы ограничим свое рассмотрение только такими закрытиями). Этот вопрос является в то же время и труднейшим вследствие целого ряда противоречивых требований, которые предъявляются к такому закрытию и которые в каждом отдельном случае необходимо разрешать. Рассмотрение этих требований и характера удовлетворения их в существующих типах закрытий и будет нашей задачей.

Мы пока будем говорить о закрытии вообще, не касаясь того, от чего оно обеспечивает — от наблюдения или от поражения противником, или от того и другого вместе; мы будем говорить о закрытии, способствующем бойцу выполнять его задачу в бою, вне зависимости от того, действует боец винтовкой или пулеметом или стреляет из орудия.

Чтобы поразить противника, необходимо прежде всего сделать так, чтобы он нас в этом отношении не опередил. Простейшим и первоначальным мероприятием для разрешения этого требования будет применение к местности и маскировка, т. е. создание бойцу и оружию закрытия от наблюдения.

Если мы обратимся к простейшему закрытию от поражения — к окопу, то можно сказать, что и здесь стремятся как можно скорее создать закрытие от поражения, исходя из совершенно правильного положения, что если этого не будет, то боец очень скоро окажется выведенным из строя и действие оружия тотчас же прекратится.

При этом надо указать также на то, что помещая, например, пулемет в крытое гнездо, мы часто сужаем ему сектор огня по сравнению с тем, что он имел бы, находясь на поверхности земли; также очень часто мы уменьшаем ему дальность огня, его маневренность; мы жертвуем всем этим для того, чтобы дать ему закрытие и вместе с тем возможность действия и выполнения своей задачи под огнем противника.

Учитывая именно необходимость лучшего выполнения поставленной боевой задачи в современных условиях, наш ПУ-36 указывает на целесообразность размещения отдельных участков; переднего края на обратных скатах в ущерб, может быть, лучшим условиям наблюдения и обстрела, которые обычно сопутствуют размещению на передних скатах и что обычно делалось в первый период первой империалистической войны - в 1914 г.

Но естественно, что принимая идею о необходимости закрытия, мы должны ее обусловить известными требованиями, потому что не всякое закрытие может нас удовлетворить и не всякое закрытие может быть допущено на поле сражения.

Такие требования могут быть сформулированы в следующем виде:

1. Закрытие должно обеспечивать оружию наилучшее выполнение тактической и стрелковой задачи.
2. Оно должно обеспечивать живучесть в течение боя.

Тактическая задача определяет место и роль оружия в боевом порядке, стрелковая вытекает из тактической и определяет дальность и сектор огня, его режим, превышение нулевой линии над горизонтом. Обе существенно зависят от местности и от характера действия самого оружия. Очевидно также, что такие условия, как удобство действия оружием, обеспечение связи, управления, боепитания, если закрытие носит рассредоточенный характер (например, стрелковый окоп), связаны с необходимостью выполнения указанных двух задач и потому их удовлетворение является таким же необходимым и важным, как соответствие закрытия указанным задачам.

Живучесть оружия в закрытии может достигаться обеспечением закрытия (а следовательно, и оружия и бойца) от захвата противником и обеспечением его от обнаружения и разрушения.

Обеспечение закрытия от захвата противником достигается прикрытием подступов к нему огнем из других закрытий, организацией круговой самообороны и расположением закрытия за естественным или искусственным препятствием.

Разрешение этих вопросов лежит вне самого закрытия как определенного фортификационного сооружения; достигается оно соответствующим построением системы огня и препятствий, поэтому мы его в данной статье оставим без рассмотрения, а обратимся к рассмотрению других мер обеспечения живучести оружия в закрытии.

Мы уже сказали, что закрытие обеспечивает только от обнаружения или же и от поражения.

Такое разрешение находится в связи с тем, что устройство всякого закрытия зависит от времени, необходимого на производство работ, материальных возможностей войск и условий местности.

Время на производство работ, предоставляемое боевой обстановкой, колеблется от нескольких минут (например, при самоокапывании в наступлении) до нескольких часов, суток, месяцев и даже лет (в позиционной войне), причем очень часто заблаговременно нельзя сказать, какова будет величина отрезка этого времени.

Материальные возможности тоже растут с течением времени (развитие заготовок местных материалов, подвоз из тыла, развернутое применение механизации), и поэтому при кратковременных остановках они, вообще говоря, будут невелики.

Отсюда становится понятным наше положение, указанное выше, что маскировка обычно дает первое закрытие, которое можно будет получить на поле боя, потому что при ограниченных возможностях во времени и в материалах громадное значение будет иметь использование защитных свойств местности, а местность в первую очередь дает готовое закрытие от наблюдения и потом только от поражения. Затем при усилении ее свойств тоже можно скорее достичь хорошей маскировки, поскольку при этом потребуется очень незначительное количество материалов, которые для этой цели очень часто могут оказаться под рукой и которых может не оказаться для создания закрытия от поражения.

Если же мы хотим создать закрытие от поражения, то это значит, что мы хотим перехватить какими-то материальными преградами достаточной сопротивляемости (т. е. определенной толщины, объема и веса) те пули, осколки, целые снаряды, авиабомбы, ОВ, струи огнемета, которые противник применяет для того, чтобы выводить из строя бойца и оружие.

Несмотря на прогресс современной техники и механизации работ это потребует более значительных отрезков времени на производство работ и доставку на поле боя необходимых материалов. Поэтому закрытия от поражения будут обычно следующим этапом создания закрытий, причем они будут тем мощнее, чем больше будет времени на укрепление местности вообще (мы говорим о тех закрытиях, которые будут применяться в массе и возводиться в процессе боя самими войсками).

Это положение, конечно, имеет исключения, в особенности в тех случаях, когда для возведения закрытий от поражения требуется мало времени и материалов: это позволит сразу же начинать с них, что и имеет место при возведении всякого рода легких закрытий (например, окопов).

Но можем ли мы вообще допустить существование закрытий только от поражения, т. е. закрытий, которые одновременно не были бы и замаскированы? Очевидно, что нет: всякое закрытие от поражения должно быть замаскировано, т. е. обеспечено и от обнаружения.

Мы подчеркнем последнее положение и скажем, что если в долговременной фортификации, может быть, и могут быть колебания в его обязательности для применяемых там закрытий, то для полевой фортификации оно является бесспорным, потому что даже, условия позиционной войны не позволяют нам возводить закрытия такой мощи и такой степени совершенства, которые могли бы противостоять сосредоточенному воздействию современных средств поражения, и только одновременное применение маскировки (при обязательности рассредоточенного расположения огневых средств) сможет обеспечить необходимую живучесть оружия.

Исходя из этих положений, мы может сказать, что выбор типа закрытия должен удовлетворять и требованиям местности, в первую очередь ее маскирующим свойствам, с учетом тех мероприятий технической маскировки, которые в каждом отдельном случае придется выполнять для того, чтобы обмануть противника в отношении действительного назначения закрытия. Отсюда же следует, что внешняя форма закрытия, размеры в плане и по высоте, расположение отдельных элементов должны определяться местностью и изменяться вместе с ее изменением. Нельзя допускать создания таких закрытий, которые после возведения тотчас же обнаруживаются противником, подвергаются соответствующему воздействию и быстро разрушаются, поскольку мы сказали, что в полевых условиях они будут носить несовершенный характер в отношении их сопротивляемости.

Роль таких закрытий будет всегда отрицательной, потому что они не будут содействовать живучести оружия, а наоборот, будут облегчать вывод его из строя.

Самые трудные условия для маскировки закрытий создаются на открытой местности, где приходится прибегать к различным приемам, с задачей, если и не скрыть совсем возводимые закрытия, то хотя бы достигнуть уменьшения вероятности поражения и сохранения большинства из них для решительного момента.

На рис. 1 изображен участок открытой местности и нанесено обычное решение на устройство закрытий для огневых средств, которое можно было бы применить в данном случае, а именно: создание отдельных стрелковых пулеметных и орудийных окопов наподобие тех, что мы разберем несколько ниже.

Естественно, что все эти окопы будут быстро обнаружены противником в процессе боя, потому что при поспешном укреплении местности никогда не удается создать такой маскировки, которая могла бы их скрыть совершенно от наблюдателя противника. Поэтому каждый из окопов может быть подвержен сосредоточенному огню противника; каждый из них будет легко обнаруживаться и подавляться танками противника во время атаки, а такие окопы, как пулеметные и орудийные, могут стать легкой добычей самолетов противника, атакующих их с пикирующего полета.

Если же мы, не меняя мест расположения огневых средств, так отроем одну, или лучше две сплошных траншеи (экскаватором, плугом-окопокопателем, или, в крайнем случае, вручную и хотя бы неполного профиля), чтобы они проходили через места расположения огневых средств (рис. 2), то мы сразу же создадим себе несравненно лучшие условия маскировки. Поясним это.

Огневые средства разместятся во врезках в траншеях. Если сделать ширину бруствера одинаковой на занятых и незанятых участках траншеи и перекрыть ячейки, занятые стрелками, то удастся получить одинаковую ширину и самой траншеи, по крайней мере такой она будет казаться наземному наблюдателю противника. При этом мы достигнем такого однообразия, при котором обнаружение занятых участков будет уже затруднительно. Кроме того, при обстреле таких участков бойцы с оружием, используя траншею как ход сообщения, всегда могут переместиться вправо или влево и занять запасные врезки. Все эти мероприятия заставят противника обстреливать обе траншеи сплошь, т. е. рассредоточить свой огонь, а это приведет, естественно, к меньшей вероятности поражения отдельных огневых средств и бойцов.

Очевидно, что устройство этих траншей не ухудшит связи, управления, боепитания, но наоборот, мы могли бы сказать, что оно их улучшит. Также можно было бы возразить и против обвинения в линейности, потому что боевой порядок, его глубина и группировки огневых средств сохранились прежние, и траншеи никаких изменений сюда не внесли.

Выгодные маскирующие и боевые свойства сплошных траншей получили положительную оценку в Испании, где на многих участках фронта укрепленные позиции состояли из нескольких линий таких траншей.

Подводя итог нашим положениям, мы можем сказать, что закрытие получает смысл, получает право на существование как фортификационное сооружение только в том случае, если оно отвечает главнейшим требованиям обеспечения наилучших условий для выполнения тактической и стрелковой задач и обеспечения оружию живучести в процессе боя. Такие закрытия мы будем называть огневыми сооружениями, - наименование, которое начинает входить в употребление и вытеснять неверное по своему существу наименование «огневой точки».1

Если место закрытия и его устройство выбрать без соблюдения вышеуказанных требований, то это будет простой кучей материала, забором, ямой, канавой и т. п., которые не играют никакой роли в бою и поэтому с полевой фортификацией ничего общего не имеют. Проиллюстрируем наши положения на одном из основных огневых сооружений - стрелковом окопе, в котором в наиболее полной мере сочетаются все свойства, присущие огневым сооружениям. Массовый же характер его применения заставляет нас особенно внимательно оценивать все его свойства, потому что даже маленький недостаток скажется впоследствии самым чувствительным образом, если учесть, что он будет воспроизведен и повторен в сотнях тысяч раз.

На рис. 3 и 4 изображены два типа стрелковых окопов, предлагаемые отдельными авторами в нашей литературе.2 Они схожи во многом, но у них имеется и принципиальное различие: в первом типе ячейки для стрелков находятся в общей траншее, которой они и связываются в общий окоп, а во втором они отнесены и связаны с общей траншеей короткими участками ходов сообщений. Разберем параллельно степень удовлетворяемости окопов обоих типов нашим требованиям.

Оба типа окопов дают возможность вести огонь в любом секторе, вплоть до кругового (если только местность это позволит).

Но они по-разному отвечают требованию обеспечения управления боем и огнем отделения, важность которого наш Боевой устав пехоты (БУП-38) подчеркивает следующим образом: «Командир отделения в бою должен непосредственно влиять на каждого из бойцов своего отделения, видеть каждого из них. Он управляет отделением, командами и условными знаками» (§ 81). Если в первом окопе командир отделения имеет эту возможность, то во втором она у него отсутствует: прежде всего он не видит своих бойцов и они его тоже. Управлять же бойцами, высовываясь над бруствером, можно будет только при отсутствии огня противника, т. е. тогда, когда в этом управлении не будет нужды. Очевидно, что единственный выход - производить обход всех выдвинутых вперед ячеек — в условиях боя тоже будет крайне непродуктивным занятием. Отсюда мы делаем вывод, что бойцы в отнесенных ячейках будут предоставлены сами себе, — никакого маневра огнем и сосредоточения огня из окопа осуществить по этим причинам будет нельзя. Поэтому мы утверждаем, что выводы некоторых авторов о выгодах окопов с отнесенными ячейками несостоятельны. Рассредоточенность расположения стрелков и произвольная форма в плане обеспечивают в обоих типах хорошее применение к местности и уменьшение потерь от артогня, но здесь опять следует отметить, что замаскировать такие окопы будет труднее, потому что потребуется скрыть более сложное начертание, большие массы выброшенной земли и большую длину траншей. Затем, хотя мы и допускаем несколько большую защищенность во втором типе от действия огнеметов танка (все-таки совершенно недостаточную), но зато уязвимость этого же окопа на случай артиллерийского обстрела несравненно выше, потому что вероятность попадания в него артиллерийского снаряда в два-три раза больше.

Это следует из того, что его шириной необходимо считать полосу (рис. 4, а), ибо где бы в этой полосе снаряд ни упал, он вследствие небольшого размера участков нетронутой земли, будет разрушать сразу и общую траншею и два соседних ответвления, а вместе с этим и поражать бойцов в ячейках.

Наконец, мы хотели бы отметить, что при затянувшейся обороне стенки всякого окопа и хода сообщений оползают от изменений; атмосферных условий и изменений влажности грунта, и таким образом всякая узкая траншея превращается в весьма широкую; ширина ее еще больше увеличивается от разрушений, которые она испытывает от артиллерийской и минометной стрельбы и бомбометания с воздуха., почему вид окопа становится весьма далек от того идеала, который мы себе рисуем на чертеже или видим на полигоне. Это ясно видно из рис. 5 и 6, изображающих обычный вид окопов в условиях затянувшейся обороны. Если же мы обратимся ко второму из рассматриваемых нами типов, то вид его в этих условиях найдем совсем непривлекательным, потому что от постоянных обвалов и разрушений небольшие участки земли между выносными ячейками исчезнут и ширина окопа будет тоже равна «не менее 4 м», т. е. пределу для относа ячейки, что указано автором на. рис. 4.

Таким образом, как вывод, мы должны сказать, что первый тип имеет все преимущества, в особенности боевого характера (лучшее управление, маскированность). Уязвимость же окопа безусловно выше во втором типе, несмотря на некоторую, может быть, повышенность защиты от огнеметов танков противника, но и она ликвидируется его большой демаскированностью, облегчающей обнаружение окопа танками.

***

Рассмотрим теперь, какие дополнительные условия и требования возникнут, если мы обратимся к более мощным огневым сооружениям.
Прежде всего поставим вопрос, от каких видов поражения мы должны создавать закрытие.

Естественно, что мы должны иметь в виду в первую очередь артиллерийский огонь: он может применяться противником в любую погоду, днем и ночью, боепитание может им производиться относительно легко и мало стесняется нашими контрмерами. Это придает характеру применения артогня признаки постоянства и всеобщности.

В принципе каждое огневое сооружение должно: давать обеспечение от попадания целого снаряда. Важно лишь целесообразно определить калибр снаряда, которому оно должно сопротивляться.

Вполне понятно, что желательны такие сооружения, которые, сопротивляясь снарядам крупных калибров, тем самым резко увеличивали бы живучесть огневых средств; но так как сила сопротивления при данном материале достигается каждый раз лишь за счет увеличения толщи ограждения и в частности покрытия, то высота огневого сооружения становится в этом случае очень большой. При этом условии любая маскировка сооружения на открытой местности практически становится почти недействительной.

С другой стороны, мы должны учитывать, что в полевых сооружениях прирост сопротивляемости покрытия действию снаряда не сопровождается увеличением сопротивляемости амбразур и усилением ПХЗ (почему — об этом мы скажем ниже), и таким образом очень большая мощь ограждения будет находиться в несоответствии с относительной слабостью других частей сооружения.

Следовательно, увеличение толщи покрытия, хотя и повышает сопротивляемость сооружения действию артснарядов, но приводит, однако, к увеличению сопротивляемости другим средствам поражения. Между тем демаскированность сооружения увеличивается, т. е. становится возможным сосредоточение артогня противника и остальных средств поражения, а в этом случае наше сооружение едва ли может обеспечить оружию длительную живучесть в бою. Поэтому уменьшение видимой противнику и трудно маскируемой высоты сооружения (мы говорим, конечно, об открытой местности, допускающей хорошее наблюдение со стороны противника) будет всегда крайне необходимым делом, а это требует в большинстве случаев уменьшения расчетного калибра снаряда.

Но для полевой фортификации к уменьшению расчетного калибра мы будем принуждены и условиями организации работ по укреплению местности, потому что тяжелые сооружения будут требовать столько времени и столько привозного материала, что боеготовность укрепленной полосы будет достигаться лишь по прошествии больших отрезков времени; очевидно, что это было бы тоже крайне неблагоприятным обстоятельством.

Наконец, рассредоточенность и расчлененность современного боевого порядка, при которых в огневых сооружениях будут размещаться только отдельные огневые единицы, обеспечат нам взаимозаменяемость огневых средств и уменьшат потери в том случае, когда отдельные сооружения будут выбывать из строя в результате попаданий снарядов более крупных калибров.

Если мы обратимся теперь к вооружению современных армий, то сможем констатировать следующее.

Массовыми калибрами в современной артиллерии (а нас такие интересуют в первую очередь) являются средние калибры - 76-мм пушки и 120-125-мм гаубицы, что объясняется их подвижностью, относительной легкостью обеспечения снарядами, расходуемыми в современном бою в грандиозных количествах, что в общей сложности и создает им особо благоприятные условия для применения в полевой войне. 105-мм пушка и 155-мм гаубица, хотя и входят в некоторых армиях в число не только корпусной, но и дивизионной артиллерии, однако, можно предполагать, что они будут употребляться для разрушения более важных огневых сооружений, компунктов, убежищ.

Таким образом, основными калибрами снарядов, пробив которых должны рассчитывать огневые сооружения, будут 125-155-мм гаубицы и 75-105-мм пушки. Выбор типа в том или ином случае будет связан с важностью роли оружия, возможностью маскировки больших толщ, производственными возможностями.

Огневые сооружения, обеспечивающие от означенных калибров, смогут обеспечить и от авиабомб весом 16-50 кг. Эти веса бомб едва ли будут превышены при бомбардировке объектов укрепленной полосы (повторяем - не тыловых объектов), потому что это вызвало бы крайне ограниченное число бомб, которые мог бы брать с собой каждый самолет. Число же авиабомб будет играть весьма большую роль, потому что современные большие высоты бомбометания будут сопровождаться и большим рассеиванием попаданий, что приведет к необходимости поражения площадей. Так как возобновление запаса бомб связано для самолета с потерей времени, то отсюда и становится ясной необходимость брать с собой возможно большее число некрупных бомб.

Мы сказали, что огневые сооружения обычно не будут иметь коллективной ПХЗ. Это связано с трудностью достижения в полевых условиях их герметичности, что в первую очередь объясняется наличием в них амбразур, из которых необходимо вести обстрел и наблюдение, а например, в дерево-земляных сооружениях всегда имеются трудно заделываемые щели в стенках, а иногда и в покрытии.

С другой стороны, сложность соответствующего оборудования ставит достижение боеготовности огневых сооружений в полную зависимость от возможности его подвоза из тыла. Кроме того, необходимость постановки оборудования приводит к увеличению площади сооружения, т. е. к демаскировке и к увеличению вероятности попадания при обстреле.

Защита от танков (обстрел, действие огнеметов, раздавливание) достигается сама собой, если конструкция сооружения удовлетворяет вышеуказанным требованиям сопротивляемости целым снарядам. Защита против загораживания танками противника амбразур сооружения достигается соответственным размещением противотанковых препятствий.

Таким образом даже и в более мощных огневых сооружениях полевого характера - повторяем это, - мы не достигаем той степени мощи и совершенства закрытия, которые имеем в долговременной фортификации, и здесь маскировка всегда играет не последнюю роль в числе других основных средств, обеспечивающих достижение живучести оружия. Отсюда же следует, что внешняя форма сооружения должна быть в полном соответствии с маскирующими свойствами той местности, на которой оно будет возводиться. Очевидно, что сооружение не должно будет иметь правильных резких линий, которых нет на местности; его амбразуры должны быть минимальных размеров (т. е. строго соответствовать условиям стрелковой задачи без всяких лишних запасов).

В частности, отсюда же становится крайне важным использование огневых сооружений для косоприцельного и флангового огня, при котором уменьшение видимости амбразуры противником будет способствовать маскированности сооружений и уменьшению поражения прямыми попаданиями в амбразуры. На открытой местности для организации фронтального огня крайне важное значение имеет применение бронеэакрытий. В крайних же случаях отказываются от применения покрытия сооружений, используя открытые маскировочные площадки и применяя ряд других мер.

В достижении боеготовности укрепленной полосы в краткие сроки важное значение имеет быстрота возведения огневого сооружения, которая будет влиять на все устройство огневого сооружения и приведет к тем или иным изменениям и в его конструкции и в отношений применения различного рода материалов.

Быстрота возведения огневого сооружения может быть достигнута простотой применяемых типов сооружений, применением для возведения имеющихся на месте материалов, надлежащей организацией работ.

Разберем вкратце эти требования.

Простота применяемых типов огневых сооружений должна достигаться простотой планировки и отсутствием всякого рода сложного оборудования. Простота планировки избавляет от сложных врубок и уменьшает вообще их число в деревянных сооружениях; в железобетонных она упрощает устройство опалубки, гнутъе арматуры, ее установку и последующее бетонирование. Отсутствие сложного оборудования касается и боевого оборудования (пулеметные станки, перископы, амбразуры простейших типов). Мы уже отметили выше, что огневые сооружения обычно лишены и оборудования для противохимической защиты.

Использование местных материалов позволяет не быть в зависимости от железнодорожного транспорта; последний в условиях войны будет перегружен перевозками оперативного порядка и боеприпасов, и только во время позиционной войны он может подавать в необходимом количестве строительные материалы.

Применение автотранспорта расширяет рамки понятия «местный материал», потому что все, что находится на 40-50 и даже 100 км от места работ, может быть в массовых количествах доставлено для возведения сооружений. Но это положение обязывает нас каждый раз согласовывать типы применяемых сооружений с материальными возможностями того или иного театра военных действий. При применении бетонных и железобетонных сооружений недостаток камня может заставить применять вместо бетона цементный раствор, а это, в свою очередь, заставит внести изменение и в размеры защитных толщ сооружений, а также выбрать и особую рецептуру раствора.

Наконец, правильное разрешение организационных вопросов создаст окончательные предпосылки для достижения необходимой быстроты возведения огневых сооружений.

Сюда необходимо отнести:

а) наличие разработанных типовых сооружений для различных условий местности;
разнообразие этих типов должно быть сведено к минимуму;
отдельные материалы, элементы и целые детали этих сооружений должны быть стандартизованы и допускать массовую заготовку;
б) не только инженерные войска, но и вообще все роды войск должны быть натренированы в возведении тех типовых сооружений, которые им необходимы по характеру боевой работы;
в) должна иметься легкая и подвижная механизация для производства работ, которая не стесняла бы действия войск;
г) в наличии должен быть необходимый транспорт - это «оружие инженерных войск», по выражению американского устава.

***

Рассмотрим в качестве примера несколько типов огневых сооружений.

На рис. 7 изображен пулеметный полукапонир, который указывается нашим наставлением 1927 г. Он предназначен для размещения одного пулемета и той части расчета, которая необходима для ведения огня; обеспечивает от поражения целым снарядом 76-мм пушки.

На рис. 8 изображен такой же полукапонир по французскому наставлению 1933 г.3 Он в значительной мере схож в своей основной части с предыдущим типом и обеспечивает от того же снаряда.

На рис. 9 приведен более мощный тип полукапонира,4 в котором размещаются два пулемета, имеется убежище для расчета и противохимическое оборудование.

Сравнивая эти сооружения, мы должны отметить небольшие размеры первых двух типов, что обеспечивает им лучшие условия применения к местности и маскировку; на случай попадания более крупного снаряда, чем тот, на который они рассчитаны, из строя выводится только один пулемет; они максимально просты в работе, в особенности французский. Все это обеспечивает им использование почти во всех условиях местности, причем при некоторой тренированности возведение их возможно самими войсками.

Если мы обратимся к третьему типу, то увидим, что его громоздкость не допускает и мысли о какой-либо маскировке (для этого достаточно взглянуть на поперечный разрез), и только в особо благоприятных условиях местности (например, при наличии крутого ската, в лесу) его может быть удастся скрыть от противника; сложность устройства позволяет его возведение только специалистами, а потребность в нескольких тысячах рабочих часов требует большого наряда рабочих, несмотря на это срок его боеготовности крайне большой; зависимость от привозного противохимического оборудования может при отсутствии последнего ограничить вероятность его использования, так как большое скопление людей и оружия не будет соответственным образом обеспечено. Но и в случае постановки оборудования противохимическая защита здесь носит скорее иллюзорный характер, потому что герметичность, достигнутая полевыми средствами в таком сооружении, после первого же разрыва снаряда или авиабомбы вблизи сооружения вследствие большого количества щелей и общего сотрясения сооружения сразу же нарушается, и таким образом коллективная ПХЗ фактически перестает существовать.

Если мы обратимся к опыту Испании, то рис. 10 и 11 в достаточной мере характеризуют наши выводы: простота устройства, небольшие размеры в плане и по вертикали, ориентировка на местный материал - все это обеспечивает таким сооружениям полную применимость в полевых условиях. Мы должны подчеркнуть при этом, что рис. 10 показывает возможность постройки бетонного каземата для стрельбы лежа. С нашей обычной точки зрения это является совершенно непонятным, но если мы учтем скалистый грунт, который не позволил углубиться на желательную величину, а с другой стороны нежелательность в целях маскировки необходимого превышения линии огня над горизонтом, то для нас будет совершенно ясна допустимость применения такого типа сооружений.

***

В качестве резюме нашей статьи мы должны еще раз отметить следующие положения.

1. Живучесть оружия в полевой фортификации достигается:

а) целесообразным сочетанием применимости внешней формы огневого сооружения к условиям местности, обеспечивающей достижение наилучшей маскировки;

б) созданием защитных толщ против ударного и фугасного действия массовых средств поражения и уменьшением числа бойцов и огневых средств, размещающихся в каждом отдельном сооружении.

2. Только те сооружения могут иметь место на укрепленной полевыми средствами полосе, которые быстро возводятся, т. е. которые просты по общему устройству и по конструкции закрытия; использование местного материала и типизация сооружений являются теми условиями, которые обеспечивают быстроту массового возведения сооружений.