ДОЛГОВРЕМЕННАЯ ОГНЕВАЯ ТОЧКА
С БАШНЕЙ ТАНКА Т-26 СОВЕТСКИХ УКРЕПЛЕННЫХ РАЙОНОВ 1929-1936 гг.

Авторы статьи в доте ПТО № 69 МиУР

"Распространено мнение, что пионерами в области применения танков в фортификации и наиболее результативными создателями сооружений подобного рода были немцы. В укоренении такого мнения немалую роль сыграло огромное количество американских и западно-европейских книг, посвященных танкам и фортификации периода 2 мировой войны. Единственное, что можно найти в подобной литературе - это фотографии и рисунки разнообразных "тобруков" - немецких железобетонных позиций в версии, когда на них устанавливалась башня легкого танка, а также различные варианты дотов в башнями танка "пантера". Изобилие любительской литературы, восхваляющей немецкое оружие, привело к тому, что у большинства читателей сложилось совершенно неверное представление про этот небольшой, но интересный раздел истории военной техники и фортификации.
Немцы не были создателями концепции использования танков в фортификации, они не были и первыми строителями подобных сооружений, более того, им нельзя отдать и пальму первенства в вопросе самого массового применения подобных сооружений. Немцы оказались просто самыми талантливыми и успешными подражателями. Чтобы подтвердить это заявление достаточно привести всего один факт. Когда в первой половине 1930 годов немецкие танковые войска только начали формироваться, поскольку до этого момента условия Версальского договора запрещали Германии иметь свои танки, в других странах Европы уже было довольно много танков, которые успели устареть и буквально доживали свои последние дни в боевом строю. Поиски решения вопросов использования морально устаревших, но еще достаточно боеспособных машин, а также применение исправных частей танков, исчерпавших свой моторесурс, и привели к возникновению концепции использования танков в долговременной фортификации. Это был не более чем поворот к истокам, потому что танк по сути своей являлся именно дотом, получившим возможность двигаться.
Концепция применения танка в фортификации появилась практически одновременно во Франции и в СССР, то есть в странах, имевших на то время самые многочисленные не только в Европе, но и в мире танковые войска".
Богуслав Пержик
"Карельский укрепленный район - неизвестные фортифкации"

журнал "Nowa Technika Wojskowa", май 2002

Демонтированная с сооружения № 69 (район дер. Вишневка) башня танка Т-26 в экспозиции историко-культурного комплекса "Линия Сталина".

Вероятно, Несмотря на достаточно яркий дебют на полях сражений Первой мировой войны, к концу 1920-х годов танки как новый вид вооружений еще не воспринимались большинством военных теоретиков серьезно. Впрочем, ничего удивительного в этом нет. Танки той поры были тихоходными и ненадежными машинами. В их конструкцию предстояло внести еще целый ряд революционных новшеств, чтобы превратить самодвижущуюся "лохань" в действительно грозное оружие. Это казалось делом довольно трудным и долгим. А пока основным средством ведения наступательной войны по-прежнему оставались пехота и конница.⁵

МиУР. БРО V, дот ПТО № 163, район дер. Сады.

"Танк в условиях преодоления долговременного рубежа не может полностью разрушить систему пулеметного огня, но в состоянии частично расстроить ее и понизить действенность огня" - записано в параграфе 37 главы "Противотанковая оборона" наставления "Боевое применение артиллерии укрепрайонов", датируемого 1932 годом.¹ В полном соответствии с такими взглядами на роль танка на поле боя укрепленные районы, которые начали возводить в СССР на рубеже 1920-30 годов, были насыщены преимущественно пулеметными огневыми точками. Артиллерийские сооружения - полукапониры и капониры на два и четыре 76-мм орудия образца 1902 года - также были предназначены в основном для борьбы с живой силой противника. Об этом ярко свидетельствует тот факт, что до второй половины 30-х годов боезапас казематных орудий составляли исключительно унитарные патроны с осколочными гранатами и картечью, созданные еще до первой мировой войны. И лишь тогда, когда невероятный прогресс в конструировании танков стал очевиден, для этих орудий были спешно разработаны бронебойные снаряды².

МиУР. БРО VIII, дот ПТО № 83, район дер. Горани. Судьба башни неизвестна.

Не следует считать, однако, что инженеры-разработчики укрепленных районов совершенно не думали о противотанковой защите своих объектов. Осуществлять ее планировалось, главным образом, за счет инженерных средств. Предполагалось, что эскарпов и контрэскарпов, танковых ловушек и мин, вкупе с артиллерийской поддержкой частей заполнения, будет вполне достаточно, чтобы сделать укрепленный район непроходимым для танков³. Никто в ту пору не представлял насколько быстро неуклюжие, слабо вооруженные и уязвимые даже для бронебойных пуль танкетки вроде, французского "Рено FT-17", английского "Виккерс Mk.IV" или итальянского "Фиат 3000" уступят место грозным машинам, способным порой без пехотной поддержки осуществлять смертоносные рейды вглубь обороны противника. Это было искреннее заблуждение, хотя несколько позже, во времена сталинских "чисток", за вредительскую недооценку танковой опасности многие конструкторы и теоретики поплатились жизнью.
Лишь в отдельных случаях укрепленные районы первой очереди строительства (1929-1936 гг.) оснащались специальными сооружениями для борьбы с бронированными средствами противника. Специального казематного противотанкового орудия не существовало на тот период ни в металле, ни на бумаге. Изыскивалась возможность размещения полевого противотанкового орудия в долговременной огневой точке, однако такая практика не прижилась⁴. Поэтому был найден более простой выход. Приемлемым противотанковым средством УР может стать и сам танк, но превращенный в неподвижную огневую точку.

МиУР. БРО VIII, дот ПТО № 75, район дер. Карасёвщина. Дот имеет явные боевые повреждения.

Сооружения такого типа предполагалось возводить в УР на наиболее танкоопасных направлениях. В упомянутом выше наставлении "Боевое применение артиллерии укрепрайонов" предписывалось сооружать на таких участках стационарные противотанковые огневые точки из расчета 10 сооружений на 1 км фронта⁵. При возведении сооружений использовались башни и фрагменты корпусов танков Т-26 образца 1933 года.
Очевидно, планомерное изучение документов российских военных архивов рано или поздно позволит назвать фамилии специалистов, непосредственно разработавших типовой проект танкобашенного дота ПТО. Однако, скорее всего, это будут фамилии рядовых конструкторов и чертежников, а может даже и выпускников военной академии, для которых этот проект был своего рода "пробой пера". Разрабатывая данное сооружение, конструкторы не стремились "изобрести велосипед", а максимально унифицировали новый тип огневой точки под уже опробованную технологию возведения железобетонных ДФС. Этого требовали и здравый смысл, и сжатые сроки строительства, и режим жесткой экономии.

МиУР. БРО VIII, дот ПТО № 69, район дер. Вишневка. Башня демонтирована и перевезена в экспозицию ИКК "Линия Сталина".

Конструктивно советский дот с танковой башней состоял из двух основных элементов - бетонного массива, практически целиком заглубленного в почву, и размещенной на покрытии сооружения стандартной танковой башни. Чрезвычайно низкий силуэт позволял объекту, при должной маскировке, значительное время оставаться незамеченным, а значит, - и неуязвимым для вражеского огня.
Несмотря на сравнительную простоту конструкции и явные достоинства такого сооружения, доты с танковыми башнями строились в первой половине 1930-х годов в весьма ограниченных количествах и в очень короткий период времени с 1932 по 1934 г. В общей сложности было возведено всего 19 огневых точек с башнями танков Т-26 и построены они были в двух приграничных укрепрайонах – Полоцком (10 единиц) и Минском (9 единиц)⁶.
Интересной особенностью дотов с танковой башней является их схожесть, если не сказать - идентичность. В то время, как пулеметным и артиллерийским дотам присуща индивидуальность конструкции - каждое сооружение имеет "персональные" особенности геометрии или размещения боевых казематов (результат оптимального "вписывания" сооружений в окружающую местность, которое особо отметили в своем рапорте немецкие специалисты, изучавшие захваченные советские укрепления) - башенные доты отличаются друг от друга, пожалуй, лишь формой внешних обводов бетонного массива.

Чертеж типового советского дота ПТО с башней танка Т-26.
Цифрами на чертеже показаны:
1 - ручной воздушный насос
2 - батарея фильтров
3 - место радиста; справа - раструб переговорной трубы; слева - столик для телефона УНА-И-31
4 - радиостанция 6ПК
5 - место подающего снаряды
6 - скоб-трап, ведущий в башню
7 - продух
8 - противоштурмовая решетка
9 - яма для фильтров дополнительного контура очистки воздуха
10 - скважина забора воды
11 - амбразура обороны входа.

Главными характеристиками фортификационного сооружения являются его защищенность от огня противника и эффективность его вооружения.
Бетонный массив дота относился к классу защищенности М2 и имел толщину стен 1 м и толщину покрытия порядка 1,3 м. Бетонные сооружения такого типа могли выдерживать обстрел фугасными снарядами калибра 155 мм. Но при этом танковая башня имела только лишь противопульное бронирование. В результате, главный боевой элемент дота являлся одновременно и его "ахиллесовой пятой". Ставка делалась лишь на малые размеры башни и умелую маскировку. Кроме того, дот должен был вести огонь по бронесредствам противника, для орудий который (из-за их настильности) такой низко расположенный объект представлял собой довольно сложную мишень.
Башни для танков Т-26 образца 1933 выпускались на Ижорском и Мариупольском заводах с конца 1932 года. Существенных изменений и дополнений в конструкцию башни перед установкой ее на объект не вносилось. Принято считать, что для нужд укрепленных районов передавались башни танков, исчерпавших свой моторесурс или списанных по каким-то иным причинам. Однако весьма сомнительно, чтобы выпущенные в 1932 году танки сумели к 1933-34 году настолько поизноситься⁷.

Вид на люк в полу подбашенного отсека и на проем для подачи боеприпасов

Основным оружием дота была унитарная танковая 45-мм пушка 20К, разработанная заводом №8 в начале 1932 года. Вместе с орудием в бронемаску устанавливался 7,62-мм пулемет Дегтярева танковый (ДТ). Углы вертикального наведения спаренной установки находились в пределах от -8 до +25 градусов. Орудие имело полуавтоматический затвор механического типа. Стрельба из пушки и пулемета осуществлялась педалями ножного спуска, которые располагались на подножке под правой ногой наводчика. Прицельные приспособления установки состояли из танкового телескопического прицела ТОП образца 1930 года и танкового панорамного перископического прицела ПТ-1 образца 1932 года. Огонь из пулемета можно было вести и независимо от орудия, через открытый прицел. При этом сектор обстрела пулемета по вертикали составлял +/-4,5 градусов.
Боезапас, размещенный в башне, составлял 52 выстрела. 40 из них располагались в лотках в заднем погоне башни, а 12 – располагались в вертикальных захватах-"стаканах" вдоль бортов. Основная же часть боезапаса дота хранилась в стеллажах, установленных вдоль стены расположенного под башней боевого отделения. Там же находился и основной запас дисков для пулемета. Конструкция магазина пулемета позволяла хранить диски снаряженными патронами; непосредственно перед стрельбой необходимо было только взвести толкающую пружину до боевого состояния. 6 снаряженных пулеметных дисков размещались непосредственно в башне - в стеллаже на правой стенке.
В корпусе башни имелись две смотровых щели, защищенные бронированным стеклом типа "триплекс", и несколько отверстий для стрельбы из личного оружия, закрываемых изнутри плоскими заглушками.

Смотровая щель и бойница для стрельбы из табельного оружия

По левую руку от орудия устанавливался редуктор механизма поворота башни. Поворот башни осуществлялся вручную. Устройство механизма поворота (или, точнее, механизма горизонтальной наводки орудия) было типовым и аналогичным подобному устройству на танке Т-26. Неподвижный зубчатый венец, который в танке изготавливается заодно с корпусом, крепился на верхней плите бетонного массива дота. При вращении рукоятки маховика механизма поворота приводилась в движение ведущая шестерня. Она прокатывалась по зубчатому венцу, заставляя вращаться башню. Специальный тормоз удерживал башню от самопроизвольного вращения при откате пушки или при резком ударе.
В крыше башни танка Т-26 устанавливался также вентилятор для выталкивания пороховых газов, образующихся при выстреле. Позже, на танках БТ, от установки вентилятора отказались, но на Т-26, тем более первых лет выпуска, вентиляторы были обязательной частью комплектации башни. Впрочем, при установке башни в бетонный массив, вентиляторы чаще всего демонтировали, закрывая отверстие металлической заглушкой, так как в дотах предусматривалась своя система вентиляции.

Захваты-стаканы для хранения 45-мм танковых выстрелов

Для стреляных гильз в казенной части пушки предусматривался гильзосборный мешок, или "кошелек гильзоулавливателя". В зависимости от модификации "кошелек" мог вмещать от 28 до 60 гильз. При его заполнении, расчет складывал стреляные гильзы в освободившиеся лотки башни⁸. Отдельный гильзосборный мешок был предусмотрен и для пулемета.
В полу подбашенного помещения имелся квадратный люк с деревянной крышкой, ведущий во внутренние помещения дота. В бетонном массиве сооружения непосредственно под башней располагалось боевое отделение, рядом с ним, отгороженное тонкой бетонной перегородкой (толщина 10-15 см), располагалось техническое отделение, в котором размещались ФВУ, средства внутренней и наружной коммуникации и, иногда, приборы наблюдения. Ход из боевого отделения в техническое закрывался стандартной казематной герметической дверью - дубовой, обшитой металлическим листом.
Помимо люка в полу подбашенного помещения имелось и прямоугольное отверстие, через которое расчет мог передавать снаряды из боевого отделения в башню, не поднимая крышку люка. Также, в полу предусматривались отверстия для установки переговорных труб и воздуховода. По вмонтированному в стену скоб-трапу расчет мог перемещаться из боевого отделения в башню и обратно. Стены и потолок сооружения обшивались противооткольной одеждой - металлическим листом, чаще всего гофрированным. Это покрытие служило для защиты расчета от осколков бетона, образующихся при попадании снарядов в массив дота.
Направленный, как правило, в тыл выход из дота был выполнен в виде стандартных для советских дотов сквозника либо тупика с продухом, защищавших входные двери (аналогичные по конструкции дверям между внутренними помещениями дота) от воздействия ударной волны. Вход в тупик закрывался противоштурмовой решеткой и простреливался из технического отделения через специальную бойницу прикрытия входа.
Многие доты ПТО имели легкую железобетонную пристройку, идентичную той, что достраивалась к пулеметным дотам. Ее основное назначение - защита батареи фильтров альтернативного контура подачи воздуха от осколков и ударной волны. Фильтры устанавливались в специально оборудованное в полу пристройки углубление. Можно также предположить, что в мирное время пристройка могла использоваться как своего рода караульное помещение для часового.

Лоток для размещения дисков пулемета ДТ

За время эксплуатации доты ранней программы постройки подвергались различным доделкам и модернизациям. Это всецело относится и к дотам с танковыми башнями. Первоначально фильтры очистки наружного воздуха планировалось размещать снаружи дота в бетонированном ровике. Также предусматривалась подача наружного воздуха в дот, минуя систему фильтров. Это было необходимо для создания избыточного давления в сооружении, за счет чего осуществлялось выталкивание наружу ядовитых газов, образующихся при стрельбе. Подпор воздуха создавался ручным вентилятором типа КП-4. Позже было принято решение разместить фильтры внутри сооружения. Вызвано это не только опасностью повреждения фильтров осколками во время боевых действий, но и природными факторами. Ровик часто подтапливался грунтовыми и дождевыми водами, что вкупе с высокой влажностью воздуха вызывало быструю коррозию корпуса фильтров.
Внутреннюю коммуникацию в доте должна была обеспечивать система переговорных труб, соединяющих технические помещения и расчет в башне. В башню шли две трубы: первая соединяла орудийный расчёт и коменданта сооружения, вторая - расчёт и подбашенный каземат. Однако представляется весьма сомнительным, что это устройство могло эффективно функционировать во время боя - грохот выстрелов не позволяет что-либо услышать. Развитию приборов радиосвязи, которые могли бы эффективно заменить достаточно примитивное переговорное устройство, в тот период в СССР практически не уделялось внимания. Предпринимались, однако, попытки создания световых приборов вызова СОТ, ЁЖ и ДЕКОР.

Диск пулемета ДТ в разобранном состоянии

Не лучше обстояли дела и с наружными средствами коммуникации. Типовым проектом предусматривалась установка в каждый дот радиостанции типа 6ПК - под нее еще на этапе заливки бетонного массива в заднюю стену дота закладывались четыре металлических уголка, а в покрытие устанавливался обсадная труба под выход антенны. Однако сроки поставки радиостанций были сорваны. Помимо этого, в конструкции радиостанции была обнаружена масса недоработок, вину за которые не замедлили возложить на "вредителей"-изготовителей. Полевой вариант радиостанции 6ПК, который применялся в войсках на начальном этапе Великой Отечественной войны, связисты не без основания называли "вижу-слышу", из-за ее весьма ограниченного радиуса действия. В условиях казематной установки подобное устройство было малоэффективным.

Пулевое отверстие в снарядном лотке, найденном в доте ПТО №75 (район дер. Карасёвщина)

Более надежным средством связи в условиях укрепленного района был признан проводной телефонный аппарат. Все сооружения программы постройки 1929-38 годов, в том числе и доты ПТО, оснащались телефонным аппаратом УНА-И-31 и так называемым номерником типа К-10 или К-12 - простейшим коммутатором на 10 или 12 номеров. Номерник крепился на стену сооружения рядом с местом связиста, телефон устанавливался на откидном столике. Индукторный телефон УНА-И являлся лучшим на то время телефонным аппаратом, производимым в СССР, достаточно простым, надежным и устойчивым в работе. Основным узлом аппарата был индуктор - динамо-машина, которая служила для посылки сигнала абоненту. Питание телефона осуществлялось от переносной батареи из двух водоналивных элементов. Телефон обеспечивал надежную связь на расстоянии до 20-25 км при применении телефонно-кабельных линий. Такие двухпроводные линии в УР изначально планировалось провести в виде подземных коммуникаций, но в целях экономии ограничились проведением полевых линий (с незначительным углублением в почву, а порой и без углубления вообще), Позднее, в 1938 году, по результатам проверок, было приказано заменить полевые линии подземным защищенным кабелем, но работы не были завершены в связи с началом второй мировой войны и экспансией СССР на запад⁹.
Из восьми сохранившихся дотов с танковой башней Минского УР только один имел подготовленное отверстие в крыше под установку обсадной трубы перископа наружного наблюдения. Скорее всего, в дот планировалось установить типовой казематный перископ типа ПДН-2, с двукратным увеличением. Однако ни перископ, ни даже обсадная труба так и не были установлены. Такая ситуация была типична для УРов БВО - приборы наблюдения (как было отмечено проверочными комиссиями) были установлены весьма небрежно, а в некоторых сооружениях отверстия под перископ, предусмотренные в документации, отсутствовали вообще. Впрочем, в доте с танковой башней теснота в техническом помещении делала ведение кругового обзора из сооружения через перископ практически невозможным.

МиУР. БРО VIII, дот ПТО № 75, район дер. Карасёвщина. На переднем плане - отверстие под обсадную трубу перископа в покрытии дота.

Для освещения сооружения была разработана местная электрическая сеть, питавшаяся от аккумулятора, с освещением казематов подпалубными фонарями. В массиве дота предусматривался вводной кабель для питания дота от бензоагрегата соседней точки, если таковой располагался по близости¹⁰. Для освещения дота применялись также аккумуляторные фонари (по нормам, 2-3 фонаря на сооружение), фонари типа "летучая мышь" (4 на дот), а также стеариновые свечи (до 2 кг на сооружение).
Как и прочие одноэтажные сооружения типа М, дот с танковой башней не рассчитан был на постоянное проживание в нем гарнизона. Расчет дота размещался в блиндаже, оборудованном поблизости от ДФС. Блиндаж по конструкции ничем не отличался от обычного полевого - для личного состава строились нары, устанавливалась печь. Из блиндажа в сооружение вела траншея, позволявшая расчету беспрепятственно и быстро попасть в дот даже при обстреле. Склад боеприпасов также представлял собой полевое сооружение земляночного типа и располагался в непосредственной близости от огневой точки. Емкость такого склада составляла по нормам от 0,5 до 1 боекомплекта (1 боекомплект для 45-мм пушки - 1000 снарядов)¹¹. Вместе со снарядами на складе хранился неприкосновенный запас провизии и воды и медикаменты.
Как было указано выше, бронебашенное сооружение значительно более уязвимо для огня артиллерии противника, чем другие железобетонные фортификационные сооружения. Поэтому особое внимание при возведении таких сооружений на местности уделялось маскировке. Бронебашенные доты должны были маскироваться в соответствии с наставлениями и инструкциями по одной из установленных форм маскировки. Самой примитивной из них была окраска башни и видимой части бетонного массива в цвета окружающей местности. При этом в качестве основного цвета для сооружений военных округов на западной границе СССР рекомендовалось выбирать либо фасадный зеленоватый №2, либо фасадный зеленоватый №3. Цвет деформирующих пятен выбирался по месту. Более сложной формой маскировки была установка каркасных конструкций, на которых крепились маскировочные сети (как правило, из проволоки диаметром 1-1,5 мм, с ячейкой 10 на 10 см), либо маскировка башни дота под холм, скат, группу кустов или группу камней. Часто, при нехватке специальных маскировочных материалов, применялись естественные материалы (камни, ветки), а также разнообразное вторичное сырье¹².

МиУР. БРО VIII, дот ПТО № 75, район дер. Карасёвщина. Вид на отверстие под перископ из технического помещения дота.

Рост количества и качества танков во второй половине 1930-х годов заставил командование РККА пересмотреть отношение к защищенности укрепленных районов в противотанковом отношении. Проведенные в 1937-38 году проверки УР БОВО выявили вопиющее отсутствие даже элементарных средств противотанковой обороны - инженерные полевые препятствия не возводились вообще, на складах УР практически не имелось противотанковых мин. Фактически, как свидетельствуют документы инспекций, в Минском УР с фронтом обороны в 140 км из средств противодействия танкам к лету 1937 года других средств, кроме 9 сооружений с танковыми башнями, не существовало. Вряд ли в других укрепленных районах ситуация коренным образом отличалась. По результатам проверок МиУР, помимо спешного возведения инженерных заграждений, а также системы гидротехнических сооружений, было принято решение о срочной постройке еще как минимум 45 бронебашенных дотов ПТО. Однако эти мероприятия так и остались на бумаге¹³.

Башня танка Т-26, демонтированная с сооружения № 71, в экспозиции музея Великой Отечественной войны в Минске

Начиная с 1938 года ИУ РККА предложило новые типовые проекты сооружений, созданные с учетом опыта строительства фортификационных объектов в СССР. Помимо прочего в новой программе строительства были учтены слабые места существовавших дотов ПТО. По новому проекту дот противотанковой обороны надлежало возводить целиком из железобетона, а в качестве вооружения такого дота использовать казематные установки ДОТ-2 и ДОТ-4. Такие объекты стали во множестве возводить во всех УР второй очереди строительства (как по линии старой границы, так и по линии границы, установленной после 1939 года). После сентября 1939 года работы по доусилению УР старой границы СССР были практически прекращены.

МиУР. БРО VIII, дот ПТО № 75, район дер. Карасёвщина. Повреждения башни

Отдельной, чрезвычайно интересной темой является боевое применение дотов с танковыми башнями. К сожалению, мы не располагаем фактической информацией, однозначно подтверждающей либо опровергающей участие подобных сооружений в боях. Данные, полученные при полевых исследованиях, и результаты опросов местных жителей трудно считать объективными источниками. Они в равной степени говорят как за, так и против того, что доты активно использовались РККА летом 1941 года. Свидетельства о том, что то или иное сооружение "несколько дней бабахало по немцам" вызывают серьезные сомнения после тщательного осмотра некоторых из этих бабахавших сооружений – не похожи они на огневую точку, которую противник активно подавлял огнем. С другой стороны, когда речь заходит про доты с явными следами обстрела, воспоминания местных жителей также порой обескураживают. "Немцы стреляли уже потом, просто из хулиганских побуждений".
Известно, что в 1939 году, после переноса границы СССР на многие километры на запад и начала строительства новых укрепленных районов, вооружение и часть оборудования дотов старой оборонительной линии было демонтировано и перевезено в новые УРы. Вместе с тем многочисленные документы (такие как, например, перечни работ и мероприятий по поддержанию законсервированных УР старой границы в рабочем состоянии) свидетельствуют, что значительная часть демонтированных агрегатов и вооружения дотов никуда не передавалась, а хранилась на складах УР и подлежала регулярной проверке. Одновременно не раз поднимался вопрос о превращении старой линии укреплений в действующую резервную линию обороны¹⁴.
При консервации башенного дота из сооружения на склад изымались: орудие и пулемет, приборы наблюдения, редуктор горизонтальной наводки, телефонный аппарат, номерник, вентилятор и фильтры. Одновременно из дота вывозился и боезапас¹⁵. Находившийся на консервации УР имел ограниченный гарнизон, но по большей части он состоял из мало обученных или вообще не имевших практики обращения с материальной частью бойцов (обученный личный состав УР старой границы был либо передислоцирован в строящиеся УР границы 1939 года, либо передан обычным стрелковым частям).

Маска башни танка Т-26

Для приведения дотов УР старой границы в боевую готовность требовались специальные кадры, комплектное оборудование и время. Ничего этого у командиров частей, прибывших в полосу УР в первые дни войны и спешно занявших по приказу командующего ЗапОВО Павлова оборону вдоль линии старой границы, не было.
Интересно, что на приведенной в немецком отчете "Denkschrift uber die Russische Landesbefestungen" карте (карта 118) фрагмента Минского УР - боевые группы "Колоницы" и "Заславль" (что соответствует 4, 5, 6, 7 батальонным районам обороны и отдельному ротному району обороны С) часть дотов ПТО с башней Т-26 помечены значком "Beobachter" - наблюдательные. Вполне возможно, что немецкие инженеры приняли лишенные вооружения танковые башни за импровизированные наблюдательные бронеколпаки.
Встречаются также упоминания, что орудия из башен дотов ПТО были уже в первые месяцы войны оперативно демонтированы партизанами, ставились на самодельные лафеты и использовались в операциях против немецких войск. Одно такое орудие даже выставлено в экспозиции музея Великой Отечественной войны в Минске. Однако документальное подтверждение, что такие импровизированные "сорокопятки" изготавливались именно из орудий дотов ПТО, так же отсутствует. А подбитых на полях сражений первых месяцев войны советских танков БТ и Т-26 было более чем достаточно.
По некоторым данным, довольно обширный материал по боевым действиям в полосе МиУР, в том числе и по боевому применению дотов ПТО, собран работниками музея-комплекса "Линия Сталина" в Белоруссии". Надеемся, что эти сведения базируются на фактах, а не на противоречивых воспоминаниях очевидцев, и, будучи  опубликованными, снимут многочисленные вопросы, связанные с участием в боевых действиях танкобашенных дотов советских укрепленных районов.

Типовая схема взаимного расположения блиндажа для размещения гранизона и склада боеприпасов.

Схема размещения приборов связи в доте ПТО. (по материалам РГВА)

Схема размещения электроосветительных приборов в доте ПТО. (по материалам РГВА)

Denkschrift uber die Russische Landesbefesigung. Фрагмент карты МиУР, на которой доты ПТО отмечены как наблюдательные сооружения.