Было время, когда о деятельности красных следопытов из пионерских организаций писалось много и всегда в хвалебных тонах. Хотя деятельность эта, за редким исключением, сводилась к пустопорожней болтовне на тему: "Никто не забыт и ничто не забыто", а также добровольно-принудительным походам по местам боевой и трудовой славы. Властям, по большей части, были глубоко безразличны и красные следопыты и непосредственно эти самые места славы, как, впрочем, и пионерам тоже. Главное заключалось в ином - вовремя отрапортовать по инстанциям о проведенных мероприятиях по патриотическому воспитанию подрастающего поколения.

Между тем, параллельно с бездеятельностью одних следопытов, развивалась и ширилась, причем весьма успешно, деятельность следопытов других, тех, кого принято было называть - "черными". В эти самодеятельные группы входили люди разных возрастов и профессий, связанные между собой общим интересом - раскопками на местах боев второй мировой войны. Группы делились на две категории - "старателей" и коллекционеров. Интерес "старателей" был направлен исключительно на поиск оружия, знаков отличия, наград и золота, встречающегося в воинских захоронениях. Коллекционерами двигала несколько иная цель: поиск любых свидетельств отгремевшей войны, но в первую очередь имеющих отношение к войскам противника.

Подвижников, которые занимались бы поиском останков незахороненных защитников Отечества, в среде раскопщиков встречались единицы. Таких считали идиотами и одинаково ненавидели и "черные следопыты", и власти. Первые - как ненужных конкурентов. Вторые - как сомнительных, назойливых типов.

Так было.

Сейчас в жизни страны многое изменилось. Неизменным остались лишь незахороненные останки солдат на полях былых сражений. Остались и следопыты. Большинство групп, являясь ныне официальными поисковыми отрядами, заняты нужным, благородным делом - поиском незахороненных останков бойцов и командиров, погибших при защите Родины. Впрочем, о работе поисковиков в "Вахтах памяти "писалось достаточно подробно, так что повторяться не имеет смысла. Следует лишь подчеркнуть, что костяк современных поисковых отрядов, составляют те самые "черные следопыты" из советских времен.

Вниманию читателя предлагаются воспоминания Валентина Павловича Соколова об одной из первых групп "черных следопытов" Карельского перешейка. Они далеки от сенсационности, но интересны как неожиданностью темы, так и тем, что речь в них пойдет о раскопках на местах боев "незнаменитой" войны - советско-финской 1939-1940 гг.

Необходимо уточнить, что раскопки "черные следопыты' вели в районе наиболее ожесточенных и тяжелых боев - на участках линии Маннергейма: Суммакюля - Суммаярви - Ляхде -Мерки - Лейпясуо, оборонительные рубежи которых насчитывали без малого полсотни железобетонных сооружений, в том числе и так называемые "миллионные" доты, в частности, знаменитый дот "Поппиус".

Послевоенное поколение мальчишек (а я родился в 1946 г.) росло среди военных остатков. Мой отец, фронтовой офицер, хорошо зная непреодолимую тягу ребят к ширинам, гранатам, минам и т.п., с 5-летнего возраста брал меня на места боев и объяснял, чего следует опасаться и чего делать нельзя.

С этого момента у меня сформировался стойкий интерес к поискам военных остатков, не пропавший и в зрелые годы, а лишь принявший более приемлемую форму.

Вокруг Ленинграда основная масса военных находок относилась к 1941-1944 гг. Однако война 1939-1940 гг. привлекала меня своей таинственностью, легендами, замалчиванием в печати. И поэтому, когда я впервые столкнулся именно с ее остатками, я стал постоянно ездить в те места, где происходили эти бои. Я полюбил эти места, стремился туда и только там отдыхал всей душой от городских забот. Во время этих поездок было сделано множество находок, о которых я и собираюсь поведать.

Начну рассказ с лета 1964 г., когда я окончил школу и вместо выпускного вечера поехал с друзьями на неделю в лес. Мой друг Кол (здесь и далее привожу прозвища своих друзей и знакомых, т.к. многие опасаются, что их увлечение окажется в центре внимания соответствующих органов) планировал эту поездку как развлекательную. При выборе места он учел сведения, полученные мной от моего дяди о том, что между станциями Кирилловское и Лейпясуо находятся развалины огромных дотов.

Кол пригласил весь свой класс, но поехало только 8 человек, в том числе одна девушка. Местность мы совсем не знали и поэтому просто пошли от станции по дороге, куда она шла. Наконец с трудом достигли берега оз. Глубокое и облюбовали живописный мыс. где ветер разгонял комаров и их было мало. Мы устроили лагерь и жили в свое удовольствие. О дотах никто не вспоминал, но нашелся один человек, который о них помнил. Он подошел ко мне и спросил, пойдем ли мы на доты? Я ответил, что всем это не надо, они и так довольны. Тогда Джек заявил: Зачем нам вес, пойдем одни".

И вот мы отправились. Довольно скоро нашли первое разрушенное сооружение, но не дот. Это была цепь вкопанных в землю бетонных казематов без крыш, а от них шел подземный ход, который вскоре выходил наружу.

Потом мы очень долго шли то вдоль берега озера, то по дороге, то вновь по берегу. Наконец, когда я был уже полностью уверен в том, что мы не найдем дотов, увидели один из них. Он был взорван так, что превратился в кучу бетонных глыб. Мы нашли заросшую дорожку, которая привела нас ко второму доту, а потом мы шли по траншеям и таким образом отыскивали другие лоты.

В одном месте в траншее я нашел крышку от финского котелка. Она была алюминиевая, но с железной ручкой. На дне выдавлено клеймо с надписями по кругу и годом изготовления. В другом месте я, споткнувшись о какую-то проволоку и разгребая руками сухие листья, нашел кучу патронов, "лимонку", ствол от танкового пулемета и противотанковую мину в фанерном корпусе.

После возвращения домой Джек сходил в Военно-медицинский музеи и перерисовал схему боев на Карельском перешейке. Тогда в этом (да и в других) музее был зал, целиком посвященный финской войне. Изучив схему и книгу "Бои в Финляндии", Джек заключил, что зря мы пошли направо от железнодорожной станции. Следовало искать доты с другой стороны. Он разработал маршрут другого похода, осуществить который удалось лишь осенью на 7 ноября.

У нас было три свободных дня. Поехали накануне вечером на автобусе: я, Кол, Джек и знакомый Джека, Рэд. Дорога заняла три часа. Пункт "Солдатское" оказался просто остановкой в лесу около памятников. Когда автобус, высадив нас, отъехал, мы оказались в кромешной темноте.

Вошли в лес. С первых же шагов пошли кусты. Попался шест с табличкой. Осветили фонарем: "Стой! Стреляют!" В нашем воображении возник часовой, стрелявший на звук шагов, и мы повернули в другую сторону.

Ночевали в болоте. Во всех походах брали с собой водку, и на этот раз солидно выпили. Вообще, должен заметить, что эта пагубная страсть сгубила многих моих компаньонов. И Кол, и Джек испортили себе жизнь, не говоря уже о многих неудачах и неприятностях в походах. Я благодарю свою судьбу за то, что плохое здоровье не позволило мне спиться, но в те ранние походы пил со всеми наравне.

Утром мне было очень плохо, а Джек успел разведать местность и повел нас вперед по шоссе к укрепленному узлу "Сумма-Хотинен". Километра через три силы покинули меня и пришлось сделать привал. Тут мы нашли совершенно целый дзот, вход в который был засыпан. Мы влезли в него расширив амбразуру. Внутри оказался гладкий пол и готовый рухнуть потолок, так что нее поспешили вылезти наружу.

Заночевали тут же, причем вечером опять напились. Ночью пошел дождь и я проснулся пьяным в темном лесу, вдали от друзей. Я не стал искать: мог уйти еще дальше, а стал кричать. Долго мне никто не отвечал, потом отозвался Рэд. На голос я вышел к ним и увидел, что в поисках палатки они вытряхнули все вещи из моего рюкзака. В лужах валялись спальный мешок, ватник и ватные штаны. Все мокрое насквозь. Остаток ночи я спал под тентом между Колом и Джеком.
Утром мне было еще хуже, чем вчера. Долго не могли развести костер - все отсырело основательно. Наконец Джек выкорчевал смолистый пень, и мы зажгли огонь. Я и Кол остались: я - чтобы сушить веши. Кат - чтобы дальше пить. Неутомимый Джек пошел в разведку. Вечером он и Рэд вернулись, рассказав, что нашли много дотов, форт и наблюдательную вышку. У меня энтузиазм иссяк. На третью ночь легли там же, где и вторую, с твердым намерением утром отправиться к станции.

Следующий поход состоялся летом 1965 года. Нас трое: Джек, Джейкоб и я. Наш план - идти к найденным осенью дотам.

Углубились в лес. Справа - песчаные холмы. Прошел по ним и нашел хитрую пряжку от какого-то военного снаряжения! Ребята нашли рожок от финского пулемета "Лахти-Саларанта". Вдалеке виден странный предмет - подобие мельничного колеса. Идем туда. По дороге в густых кустах нахожу четырехгранный штык.

Подошли к колесу, но его назначения не поняли. Пробуем копать, попадаются кости, ремень, пулеметный диск. Устраиваемся здесь же на ночь. Нам с Джеком не спится. Решаем пойти на разведку, тем более, что светло как днем. В 7 часов утра раздается грохот взрывов. Догадываемся, что мельничное колесо - это мишень. Бежим за Джейкобом. Он тоже напуган. Спешно снимаемся и покидаем опасное место - здесь полигон.

Идем по полю, поросшему вереском и брусникой. Вот насыпи огромных блиндажей. Джек отошел в заросли иван-чая и нашел целую винтовку; только без приклада. Я нахожу ящик гранат РГД. Они в смазке и лишь местами поржавели. Возбужденные такими находками, мы швыряем гранаты, снимаем с них рубашки, отвинчиваем ручки. Хорошо, что они без запалов! Решаем сфотографироваться. Насаживаю на винтовку штык, ребята берут в руки винтовку и гранаты, я навожу фотоаппарат, и в это время раздается грохот взрыва. Джек кричит: "Ложись!" В кадр попадают их рожи, искаженные страхом.

Бежим в лес. Выбираемся на какую-то тропинку и по ней уходим от опасного места. Вот подъем на высокий холм. Попадаются большие куски алюминия с заклепками - да ведь это остатки самолета!

На холме останавливаемся. Джейкоб берет свою лопату и отходит в сторону. Там проходит траншея, в которой он находит патроны и гильзы. Я подхожу и вижу массивные щиты из брони, у которых есть отверстия для ведения огня и наблюдения; отверстия могут закрываться заслонкой. Решаю обследовать холм. Натыкаюсь на кучу касок с рожками. Рядом взорванный блиндаж, крыша которого укреплена гигантскими булыжниками. К блиндажу ведет траншея. Копаю здесь и нахожу кости и финские пуговицы. Они медные с изображением финского герба. Еще нахожу патроны 9 мм, а в другом месте крышку от финского котелка, флягу и сапог. Больше мы не стали копать на холме, посчитав, что тут везде много интересного. /... /

Несколько следующих походов было на озеро Глубокое и высоту 65,5. В районе высоты обнаружили дот. Когда стали его обследовать, то изумились огромным размерам подземной части. Джек определил, что это "миллионный" дот, с тех пор мы так его между собой и называли.
В первый раз перекопали мусор в одном из ближайших к выходу помещений. Там было много патронов 9 мм, запалы от гранат и пачки листовок. Листовки двух вариантов: "Красноармейцы, уже наступили холода..." и про Г.М. Штерна: "жид, изменник, доносчик, скотина! Вот кто ваш новый командующий..." Там же были обрывки финской газеты и немного поврежденный штык-нож. После был раскопан соседний каземат. Это была кухня, раньше здесь находилась плита, сложенная из кирпичей. Я нашел финский нож, лежавший аккуратно в щели за плитой, топор и большую сковородку. Джек нашел ложку с вилкой из нержавеющей стали фирмы "Эппила".

Часть дота, обращенная к высоте, при нас еще сохранила фальшивое бревенчатое прикрытие амбразуры, и мне очень стыдно, что я принял участие в его уничтожении. В этой части дота я нашел финскую гранату - аналог немецкой "колотушки" и сильно поврежденные деревянные ручки от них. Здесь же был откопан целый ящик электрооборудования (лампочки, включатели, патроны и т.д.). Почти все было разбито при взрыве дота.

Осенью был дан новый импульс в раскопках "миллионного". Придя на наше место, я обнаружил следы чьих-то находок. Все вокруг было замусорено откопанными и распатроненными патронами. Видимо нашли целый ящик. Интересно, где? Вскоре я обнаружил его в самом невероятном месте - - при входе в дот. где мы проходили сотни раз. Неведомые конкуренты вскрыли ящик, не утруждаясь вынуть из развалин его стенки и дно. Думая, что на ящике могут быть надписи или замысловатые запоры, я вытащил его и обнаружил под ним другой, целый. Работа закипела. Вскоре я извлек из-под обломков бетона два или три ящика по 1500 патронов, коробку с пулеметной лентой и коробку с пулеметными дисками. Был также найден железный ящик со знаком фирмы "Сименс". В этом ящике находились инструменты -- щипцы, американская отвертка с кнопкой и т.д. Среди инструментов была маленькая масленка, которая при взрыве раскололась, масло вытекло на инструменты, тем самым предохранив их от пагубного ржавения. /... /

Затем поиски были перенесены на лесной холм, где была куча рогатых касок. Практически в одиночку я перекопал всю траншею, ведущую к блиндажу. Находок оказалось очень много. Финские противогазы, два котелка с крышками, серебряные карманные часы и кобура, к сожалению, пустая, но больше всего попадалось одежды - финские шинели, перчатки, носки, две шапочки с козырьками. /... /

После раскопок траншеи я вместе со Штабс-капитаном и его друзьями, моими новыми компаньонами, начал раскапывать блиндажи на "Ржавом поле" (это то место, где нашли винтовку и ящик гранат). Судя по всему, здесь шли ожесточенные бои. Справа у опушки расположены большие блиндажи и траншеи. Далее к болоту много отдельных окопчиков. Там, среди вереска и зарослей ольхи, оказалось огромное количество советских касок - кажется все поле было ими усеяно. В каждом окопчике - кости советских солдат. У каждого - противогаз, саперная лопатка, у многих - гранаты, патроны. Других вещей нет. лишь изредка - мыльница или карандаш.

В финских блиндажах находок было также мало, зато у входов прямо куча барахла. Бутылки и осколки бутылок, вероятно, из-под водки. Некоторые бутылки полные, но не с водкой, а с бурой маслянистое жидкостью. Опять одежда: шинели, свитер, штаны. Много пустых пулеметных рожков от "Лахти-Саларанта", коробок от пулеметных лент, гранат, бронещитков.

В разгар лета 1967 года началась целая эпопея, связанная с раскопками в " бункере", небольшом доте в районе высоты 65.5. Вначале Джек откопал в песке кости и кошелек, на котором был прикреплен знак - в венке две руки с мечами. В самом кошельке лежали финские монеты (мелочь) и несколько бумажных купюр. Вскоре Джек нашел второй кошелек, в котором тоже оказались монеты. Я принялся копать и нашел шесть штук блестящих ложек с вилками - "Эпила".

Пора уже было идти на станцию. но я загорелся раскопками и решил остаться. Джек ушел, а я продолжил раскопки и нашел Браунинг". Мечта любого, но я испугался. Спрятал пистолет в свои вещи и стал копать дальше. Откопал ржавый фонарик, сковородку и бутылку с герметической фаянсовой пробкой на застежке. А в бутылке темная жидкость. Понюхал - коньяк! Вот думаю, хорошо, угощу друзей. И вдруг вспомнил рассказы о том, что финны специально оставляли отравленный алкоголь. Сам я к этому времени уже совсем не пил, а стать причиной отравления друзей было страшно. Вылить? Жалко - ведь коньяк, к тому же из находок. Вот я и решил попробовать. Вылез из дота, сел на обломок бетона, посмотрел на заходящее солнце и сделал глоток. Сижу и жду смерти. Но нет, ничего не случилось. Тогда я собрался и пошел на станцию, радуясь уже в полной мере редкостной удаче.

На следующий день меня вызвали в милицию, пояснив "сам знаешь зачем". Я испугался и поспешил избавиться от пистолета. Однако, выяснилось, что там даже и не знали про "Браунинг". Впрочем, о нем я не жалею.

В 1968 г. я познакомился с Вовой и Августом и вместе с ними вновь приступил к раскопкам в "Бункере". На этот раз нашли алюминиевый стаканчик, два финских наградных знака, карманные часы в бронзовом корпусе и листовки: о Штерне и несколько новых вариантов: "не хотим воевать, не хотим умирать, а хотим жить". Формат их был большой, текста мало, лишь под фотографиями пленных: "их привезли сюда на поезде, накормили и теперь они живут в тепле"; "а ежели Гришка вдарит на гармошке, то и плясануть можно". Также в этих листовках говорилось: "переходя на нашу сторону, не забудьте прихватить с собой оружие, за которое финны вам щедро заплатят".

Вскоре после этого почти все мои раскопки были вместе с Августом, который превзошел меня по удачливости поисков. Так в "миллионном" Август нашел золотое кольцо и старинную финскую монету. И это не говоря о его находках, не относящихся к войне 1939-1940 гг.

Летом этого же года мы "получили" еще один дот для раскопок и параллельно раскопали вход Б "Бункер". Находок было великое множество: патроны, снаряды, взрывчатка, запалы, диски к автоматам "Суоми", наполненные 9 мм патронами. С другим дотом все было иначе. Кто-то принес к нему огромный снаряд и подорвал. От взрыва в стене дота образовалась дыра, ведущая в недоступное прежде помещение. Я обнаружил эту дыру, расширил се как мог и залез внутрь. Начал копать, но мне ничего не попалось. Знакомые ребята продолжили раскопки и нашли стереотрубу, бинокль в футляре и много других предметов.

Потом были обнаружены еще два дота между Средневыборгским шоссе и озером Суммаярви. Один из дотов был расположен у самого шоссе, отчего и был назван нами "Придорожный". Он был разбит артиллерией и выглядел как груда камней, поросшая травой. Однако отыскались молодые энтузиасты, которые прокопали колодец и попали в помещение. Там они нашли посуду, в том числе поднос и медный чайник 1896 г. Затем прокопали узкий лаз в соседнее помещение, где наткнулись на полевую сумку с картой, документами и приспособлениями для артиллерийских расчетов.

Когда меня привели на место раскопа, один из знакомых ребят демонстрировал найденный в доте кошелек, на котором была прикреплена монограмма "МК" и знак чемпиона по стрельбе из ружья. Сам знак (как и монограмма) серебряный, а накладной герб - золотой. На обороте знака стоял номер и фамилия владельца: М. Коскинен. В самом кошельке лежала монета в 5 марок и презерватив.

В дальнейшем в этот дот приезжали много раз. Лаз был продолжен и расширен. Был найден полевой телефон, огромный фильтр для воздуха с толстыми гофрированными трубами, ложка и пассатижи с клеймом - скрещенные меч и крыло.

Несколько раз я приезжал сюда один и долго-долго выгребал из раскопа камни. Очень мешали арматурины, и целый день я посвятил только их распиливанию. Наконец мне удалось добраться до приоткрытой двери дота. Здесь в закутке стоял засыпанный песком ящик мясных консервов в больших круглых банках. Конечно, банки проржавели насквозь - и все протухло. Из любопытства я взломал одну банку. Мясо посинело и ужасно дурно воняло. Я хотел отшвырнуть банку, но бросил так неудачно, что все разлетелось по сторонам, жутко смердя. Под консервами находились два фугаса и пачка с динамитом. Фугасы были в виде запаянных жестяных ящиков, внутри которых - толовые шашки. Снаружи одного привязана граната с длинной ручкой, а другого - доска с обструганной рукоятью и вставленным в нее запалом.

Попытки раскопать несколько дотов вблизи "Придорожного" ничего интересного не дали. По другую сторону шоссе также было несколько дотов, в том числе один большой с сохранившейся вертикальной частью, в которой осталось несколько амбразур. Эта стена располагалась уступами, поэтому и дот был нами назван "Уступчатый". Лично я мало его раскапывал. Помню, что в одном из углов стояла бочка, за ней - какой-то инструмент, в конце коридора - человеческие кости, и в одном из помещений - офицерские погоны. Недалеко от дота знакомые ребята нашли много ценного прямо в траншее, что очень необычно для этих мест. Скажем, в Синявино немецкие находки бывают именно в траншеях, а на Карельском в траншеях - лишь гильзы или патроны. Все находки бывают в дотах или в траншеях у самого входа в дот или блиндаж. /... /

В последнее время я редко бываю в этих местах. Хотя знаю, где еще не раскопано. Даже в "миллионном" мы не докопали у входа. Там из-под обломков бетона торчит часть пушки или миномета, но ее очень трудно достать из-за глыбы обрушенного потолка. Есть там и маленький закуток, куда невозможно пролезть из-за множества арматурин.

Осенью вся местность Карельского перешейка наводнена грибниками. Со стороны полигона часто приходят солдаты, между прочим, они тоже не брезгуют раскопками. Короче, место перестало быть уединенным и труднодоступным, тем не менее я надеюсь еще найти что-нибудь интересное.

Подготовка публикации и предисловие
В.Н. Степакова